В первые годы большевики делали то, что должны были делать любые вменяемые политики. Собрать воедино страну, освободить страну от интервентов, навести порядок, устранить от власти коррупционную верхушку, освободить народ, сломав социальные привилегии, направить ресурсы не на позолоченные кареты, а на программы всеобщей грамотности, построение системы бесплатного здравоохранения, доступного простому народу, и тем самым ликвидировать возможность массовых эпидемий и снизить показатели детской смертности.
Это все были первоочередные задачи. И большевики с успехом справились с их решением. Но что делать дальше? Большевики ждали мировую революцию и верили в то, что она свершится. Но она не произошла.
А как строить коммунизм в отдельно взятом государстве? В марксистской теории не было ответа на этот вопрос.
Как-то гулял я по вечерней набережной в Ялте. В темноте набрел на памятник, на котором было написано, что этот курорт для тебя, «новый русский». «Вот это наглость», — подумал я, но потом увидел подпись: М. Горький. Утром я узнал, что это действительно памятник эпохи Великой Октябрьской революции. Вот в чем главная ошибка либералов сейчас и большевиков тогда. Они людей хотят подстроить под модель общества, а не модель общества под людей. Они строят новое общество для нового человека — для «нового русского». Куда деваться нам, старым русским, их не заботит.
«…Пролетарское принуждение во всех его формах, начиная от расстрела и кончая трудовой повинностью… является методом выработки коммунистического человечества из человеческого материала капиталистической эпохи»[1].
Коммунистическое общество можно построить, только изменив человека, и изменив кардинально. Но такой человек не может существовать в принципе. Хотя здесь есть, что обсудить и о чем поспорить. Возможно, лет через 1000. Но вот что точно: в современных условиях и в обозримом будущем коммунистическое общество можно строить, а построить нельзя.
Положения марксизма. Марксисты заявляли, что «марксистское учение всесильно, потому что верно», но стоило совершиться социалистической революции, как большевики отбросили свое единственно верное учение и стали двигаться к коммунистической цели «эмпирически, весьма нерациональным способом проб и ошибок»[2]. Таким образом, большевики незамедлительно и полностью лишают себя главного теоретического оружия, своего «руководства к действию» — материалистического понимания истории, — и начинают придумывать «на ходу» различные рецепты дальнейшего развития.
Когда все марксистские идеи провалились: мировая революция не совершилась, государство не отмерло, деньги тоже, — большевики стали вместо мировой революции устраивать концессии с иностранными бизнесменами, в экономике вместо натурообмена и изживания товарно-денежных отношений начали поощрять частное предпринимательство (НЭП) и т. д.
Иначе говоря, никаких иллюзий быть не должно: в умах элиты большевиков бродило абсолютно утопичное учение. Это с одной стороны.
С другой стороны, придется признать, что у большевиков было два важных качества. Во-первых, они были очень энергичны в делах, а не словах, как деятели Временного правительства.
Во-вторых, они искренне желали счастья народного и ради этого могли пить морковный чай. Их абсолютно не интересовали яхты, зарубежные замки и футбольные клубы. И это отличало их от лицемеров из окружения царя.
И поэтому они моментально сориентировались, отбросив все марксистские постулаты, кроме, пожалуй, одного: марксистское учение не догма, а руководство к действию. И стали строить абсолютно новое, социалистическое общество, аналогов которому не существовало. Но как построить первое в мире государство рабочих и крестьян? Как его построить во враждебном капиталистическом окружении?
[1] Н.И. Бухарин.
[2] Ю.В. Андропов
