Искать

Как марксизм погубил социализм

Коммунистический анализ капитализма в узких рамках материалистического мышления оказался неверен. Капитализм — это необязательно нищета рабочих. Ущербность капитализма не в низкой производительности труда по сравнению с социализмом, а в том, что капитализм вырождается в античеловеческую систему. Маркс также говорил об этом, но для него эта проблема имела второстепенный характер.

Мещанство. В результате, по прошествии времени, целью коммунистического учения стало построение мещанского общества, что вполне естественно для материалистической идеологии, а главными ценностями этого общества — колбаса и хрусталь. Описывая советскую интеллигенцию, английский ученый Р. Саква пишет:

«…Коммунистический режим породил своеобразный парадокс: миллионы людей являлись буржуа по своей культуре и устремлениям, но были включены в социально-экономическую систему, отрицавшую эти устремления»[1].

В результате на практике с вещизмом в СССР боролись, осуждали и высмеивали мещанство, но в то же время фундаментом мировоззрения была материалистическая, а по сути — мещанская идеология. Иначе говоря, в СССР сложилась раздвоенность базовой теории и практики. Образно говоря, мы пытались сделать из деталей велосипеда книжный шкаф, при том условии, что отказаться от деталей велосипеда нельзя, их обязательно нужно использовать при сборке шкафа. Естественно, что процесс такого конструирования был далек от эффективности.

Интернационализм. Возникновение наций, согласно марксизму, обусловлено, в первую очередь, материальным фактором. Когда исчезнут материальные предпосылки, исчезнут и этнические образования.

Маркс считал, что националист и социалист — непримиримые понятия. Истинность убеждений социалиста, по мнению Маркса, надо проверять на национальном вопросе, у Маркса это называлось «щупать больной зуб». У Ленина это звучало несколько иначе: «…поскрести иного коммуниста — найдешь великорусского шовиниста» или «Марксизм выдвигает… интернационализм, слияние всех наций в высшем единстве…». У Ленина нет ни одной работы, которую он посвятил бы величию России. «Мировая революция», «Пролетарии всех стран, объединяйтесь» — вот цели большевиков. У выдуманного Марксом и Лениным пролетария не должно было быть Отечества, хотя у реального оно обычно имелось.

Конечно, переоценивать значение интернационализма не стоит. В коммунистической теории было одно, а в советской практике — другое. Несмотря на тезис о «праве наций на самоопределение, вплоть до отделения», коммунисты собрали в единое государство разваливавшуюся Российскую империю. А потом без лишних красивых слов присоединили территории, которые царская Россия потеряла во время войны 1905 г. с Японией.

Более того, позднее, в конце 1940-х годов, для слишком ярых интернационалистов был придуман термин «безродный космополит». Его автор — член Политбюро А.А. Жданов. В январе 1948 года, выступая на совещании деятелей советской музыки в ЦК КПСС, он говорил:

«Интернационализм рождается там, где расцветает национальное искусство. Забыть эту истину означает… потерять свое лицо, стать безродным космополитом».

Есть мнение, что Сталин понимал: коммунистическую доктрину надо заменять национальной идеологией, но не успел этого сделать.

То есть снова мы сталкиваемся с раздвоенностью теории и практики. От понятия «безродный космополит» Маркс, наверное, перевернулся в гробу. В результате у СССР сложилась национально-интернациональная система ценностей. Идеология коммунизма так и не стала национальной идеей, и именно поэтому мы так легко распрощались с коммунистическими идеалами в 90-х годах. А ведь оставалось сделать всего один шаг… Но он так и не был сделан.

Нетрадиционная семья. Если откинуть различные цитаты из выступлений большевиков, прессы 20-х годов, которые могли быть продиктованы сиюминутными интересами, и разобраться в этом вопросе более основательно, то получится, что общность жен вытекает из марксистской теории. Семья, по этой теории, возникла как результат возникновения частной собственности.

«Моногамия возникла вследствие сосредоточения больших богатств в одних руках — притом в руках мужчины — и из потребности передать эти богатства по наследству детям именно этого мужчины, а не кого-либо другого. Для этого была нужна моногамия жены, а не мужа, так что эта моногамия жены отнюдь не препятствовала явной или тайной полигамии мужа»[2].

При коммунизме частной собственности не будет. Вывод о том, будет ли семья, напрашивается сам собой. Конечно, Маркс и Энгельс не призывают к так называемому групповому браку, но представляется довольно странная семья. Дети будут воспитываться не родителями, а всем обществом, семейного хозяйства тоже не будет.

«С переходом средств производства в общественную собственность индивидуальная семья перестанет быть хозяйственной единицей общества. Частное домашнее хозяйство превратится в общественную отрасль труда. Уход за детьми и их воспитание станут общественным делом»[3].

Абсолютное игнорирование духовного, психического, да и вообще человеческого приводит к абсолютно оторванным от реальности выводам, например, что проституция порождена частной собственностью.

Конечно, в СССР никто не призывал к общности жен. Напротив, за излишнюю половую активность можно было лишиться партийного билета, особенно это касалось партийной элиты, военных и сотрудников КГБ. Таким образом, мы опять сталкиваемся с раздвоенностью теории и практики.

Антигосударственная идеология. Идеи коммунизма нельзя ни развить, ни применить к нормальной жизни в государстве, ведь коммунистическая идея провозглашает отмирание государства («Социализм, ведя к уничтожению классов, тем самым ведет и к уничтожению государства»[4]).

По сути дела, эта идеология отрицает не только государство, но и саму партию как орган, руководящий историческим процессом, ведь, в соответствии с азами марксизма, не личности, а «народ — творец истории», история развивается только благодаря объективным факторам, субъективный, личностный фактор практически ничего не значит. Высмеивая это положение, один мыслитель заметил, что для протекания объективного процесса не нужно создавать партии. Например, затмение Луны — объективный процесс, и оно произойдет независимо от того, будет ли создана партия, способствующая этому затмению. Если переход от одной социальной системы к другой, революция — тоже объективные, закономерные процессы, то они в создании партии также не нуждаются.

Таким образом, государством у нас руководила партия, которая обслуживала идеологию, идеалом которой была ликвидация как государства, так и партии. Парадокс!

Коммунистическая идея утопична и поэтому не способна к развитию и приспособлению к нормальной жизни общества.

Таким образом, социализм и коммунизм как учения во многом являются разными идеологическими направлениями. Поэтому, в конечном счете, в СССР марксистская теория и погубила социалистическую практику.

Мы легко распрощались с социалистическими завоеваниями, потому что не ценили их. А не ценили, потому что не понимали их суть. А не понимали их суть, потому что витали в облаках марксистских абстракций.

---

Международное положение СССР

В области внешней политики в 1970-х годах было немало сделано для достижения политической разрядки. Были заключены американо-советские договоры об ограничении стратегических наступательных вооружений. Была расширена советская зона влияния на разных континентах: Никарагуа, Эфиопия, Ангола, Вьетнам, Афганистан и так далее. Была построена мировая система социализма.

Особо остановимся на так называемой «Пражской весне» — контрреволюционном мятеже, устроенном западными спецслужбами в Чехословакии.

5 января 1968 года первым секретарём ЦК КП Чехословакии стал Александр Дубчек. В апреле 1968 года соратники Дубчека (К. Рихта, О. Шик, П. Ауэсперг) предложили свою «Программу действий» — программу реформирования для обеспечения «идейного плюрализма» — этакий горбачевизм чешского разлива. Далее все под копирку: либерализация, развал страны на Чехию и Словакию. Все это под прикрытием слов об истинном социализме, ленинских принципах и т.д. 

23 марта 1968 года на съезде коммунистических партий в Дрездене прозвучала критика реформ в Чехословакии, 4 мая Брежнев принял делегацию во главе с Дубчеком в Москве, где остро критиковал положение в ЧССР.

Руководители пяти стран Организации Варшавского договора 15 июля 1968 года адресовали Компартии Чехословакии письмо о необходимости решительного наступления на «правое крыло» в партии и «антисоциалистические силы» в стране. В ответ клятвы в верности социализму и Москве и продолжающийся развал.

Эта политика кучки заговорщиков в окружении Дубчека не была поддержана даже в самой Чехословакии. Целый ряд видных общественных деятелей Чехословакии подписались под открытым письмом с просьбой о помощи к странам Организации Варшавского договора

20 августа 1968 года 124-тысячный контингент вооруженных сил «дружественных государств»: СССР, Польши, ГДР, Венгрии и Болгарии, — пересек границу страны.

Дубчек сразу в своём радиовоззвании к жителям страны призвал граждан сохранять спокойствие. Спокойствие было сохранено, даже Дубчека с поста не сняли. Вскоре Дубчек вместе с остальными руководителями Чехословакии прибыл в Москву для переговоров. После возвращения в Прагу до апреля 1969 года Александр Дубчек пребывал на посту первого секретаря ЦК КПЧ и возглавлял Федеральное собрание Чехословакии.

Потом сами чехословацкие  коммунисты на апрельском пленуме ЦК КПЧ (1969) отстранили Дубчека от власти и избрали первым секретарем Густава Гусака. Смещённый с постов в своей стране, в 1969—1970 гг. Дубчек некоторое время был послом в Турции.

Из Дубчека сегодня делают героя. Но он такой же герой, как и Горбачев, — слабый политик, вечно искавший «консенсус». Он не был даже агентом западных спецслужб, в противном случае его не отправили бы послом в капиталистическую Турцию из-за боязни, что сбежит. Дубчек с отличием окончил высшую партийную школу в Москве. Стал первым словаком на посту главы чехословацкой компартии. После ввода войск быстро «нашел консенсус» с позицией стран Организации Варшавского договора.

Солидарность

Можно сказать, солидарность — это справедливость плюс нравственность. То есть общество должно быть не только справедливым, но и в высшей степени нравственным. Ситуация, когда банда справедливо распределяет награбленное, неприемлема, солидарность и грабеж несовместимы. Вообще, если кратко, то солидарность — это нравственная справедливость.

Солидарность — (лат. solidus — прочный) — единство убеждений и действий, взаимная помощь и поддержка. Это понятие приобрело в русской философии особую значимость в связи с распространением в России идей социализма.

Оно встречается уже у Герцена и петрашевцев, но одной из центральных категорий социальной философии оно стало у идеологов народничества с кон. 60-х гг. XIX в. В воззрениях Лаврова, М. А. Бакунина, Л. И. Мечникова, Кропоткина, Михайловского и др. деятелей народнического движения солидарность. рассматривается как важнейший фактор развития человеческого общества, возрастание которого ведет к прогрессу и всеобщему благоденствию, а утрата — к взаимной борьбе за существование, нищете и эксплуатации.

Бакунин, напр., понимая солидарность как согласование всех материальных и общественных интересов каждого с человеческими обязанностями каждого, рассматривает ее в теснейшей связи со свободой и характеризует последнюю как развитие и «очеловечение» солидарности.

Еще более широким было понимание солидарности у Лаврова, который усматривал ее не только среди людей, но и в органическом мире в целом. Взаимная поддержка и солидарность обеспечивает, считал он, выживание вида в борьбе с др. видами и является фактором его прогрессивного развития.

Человеческая солидарность стала разрушаться под влиянием индивидуализма и стремления к наживе. На передний план был выдвинут личный интерес, который привел к всеобщей борьбе всех против всех. В этих условиях и возникли учения социализма, призванные вернуть общество к началам солидарности как средству достижения всеобщего равенства и благоденствия.

Общественная солидарность, по Лаврову, может быть прочной лишь при устранении экономической конкуренции. В качестве нравственной задачи он выдвигал необходимость вырабатывать в себе и в других те «привычки солидарности», без которых осуществление лучшего общественного строя совершенно немыслимо.

Михайловский понятие солидарности тесно увязывал с понятием «кооперация «. Солидарность считал он, может существовать только между людьми, равными по положению в обществеве, а такое равенство возможно лишь в условиях простой кооперации, где отсутствует разделение труда между отдельными членами, общая цель вызывает взаимопонимание и как следствие — солидарность интересов и взаимопомощь.

Л. И. Мечников поместил понятие солидарность в самый центр своей социологической концепции, рассматривая рост солидарности в обществе как главную движущую силу исторического прогресса. Как и Лавров, он считал, что явления солидарности существуют уже в органическом мире.

«Биология — изучает в области растительного и животного мира явления борьбы за существование, социология же интересуется только проявлениями солидарности и объединения сил, т. е. факторами кооперации в природе»[1].

Причем если Бакунин тесно связывал солидарность со свободой человека, то Мечников рассматривал факты «принудительной солидарности» и «вынужденной солидарностью», связывая их с уровнем развития кооперации. Степень же свободы, по Мечникову, показывает уровень солидарность, являясь критерием прогресса. Согласно Мечникову, общество в основном проходит те же ступени солидарности, что и органический мир в целом. Подневольные союзы, держащиеся внешней принудительной силой, сменяются подчиненными союзами, возникающими вследствие разделения труда, которые, в свою очередь, должны уступить место свободным союзам, объединяющим индивидов в силу их «сознательного стремления к солидарности».

В работах Кропоткина термин « солидарность» встречается реже, чем у др. идеологов народничества, и обычно заменяется термином «взаимная помощь», выражающим то же самое содержание. Все это свидетельствует о том, что понятие «солидарность» является одним из наиболее характерных в народнической социологии и философии истории.

Оригинальная трактовка солидарности дана Левицким в рамках его концепции «органического мировоззрения». Она связана с «метафизикой временного процесса «, где солидарность рассматривается как «фактор развития», получивший наивысшее развитие в христианстве, которое «является наиболее чистым выражением солидарности, переросшей семейные, феодальные, клановые, национальные и прочие рамки»[2].

---