Искать

Осевые ценностные ориентации

Какой строй наиболее адекватен России? Для ответа на этот вопрос надо разобрать классификации ментальностей различных народов. Мы не будем углубляться в сугубо научный анализ. Итак, конспективно[1]. Менталитет это мировоззрение, в основе которого лежат ценностные ориентации. Различных видов ценностных ориентаций, а следовательно, мировоззрений и менталитетов, громадное количество. Но существует 4 основных типа менталитета, из которых происходит все их многообразие.

Существует один осевой тип ценностных ориентаций, являющийся системообразующим  для мировоззрения человека — духовность, и одна осевая форма ценностных ориентаций — коллективизм (рис. 5).

Русская альтернатива

Запад ненавидел и боялся Россию всегда, но после 1945 г. этот страх стал сравним с паникой. Боясь проиграть в открытой войне, Запад встал на путь войны холодной. Запад боялся даже не нашего военного преимущества, хотя оно стало очевидным, он боялся, что наш пример станет заразителен, он боялся нашего идеологического, культурного, научного, экономического преимущества.

Русская цивилизация — антипод цивилизации западной. Но не только это озлобляло Запад. СССР — первая держава, которая создала альтернативный Западу и более эффективный общественный строй.

«Благодаря революции страна совершила беспрецедентный рывок вперед во всех отношениях — в социальном, хозяйствен­ном, культурном, образовательном и т.д. Успех был настолько ошеломляющим для всей планеты, что Россия стала соблазни­тельным примером для многих народов. Это напугало Запад, и он с первых дней существования русского коммунизма вел упорную борьбу против него»[1].

Надо помнить, что коммунизм стал занимать умы не только в странах третьего мира, но и в самих странах Запада, это течение стало модным среди западной интеллигенции.

Надо помнить, что мы были первой научной державой мира. Страна, лежащая в руинах после войны, открыла космическую эру человечества, создала образцы вооружений, которым не было и нет до сих пор равных в мире.

Надо помнить, как Запад панически боялся наших высоких темпов экономического развития. В еще в 60-х годах никому из западных экономистов и в голову не приходило оспаривать преимущества советской экономики, они лишь говорили, что советская экономика, конечно, более эффективна, но это плата за отсутствие свободы. Так, президент США Дж. Кеннеди признавал, что

«советская экономика продолжает прогрессировать более высокими темпами, чем наша»[2].

Советский период стал вершиной русской цивилизации, и поэтому в тот период агрессия Запада против России достигла небывалых размеров. Все силы были брошены на демонтаж СССР и русского народа. Мы до сих пор пожинаем плоды нашего поражения.

«Была предпринята массированная попытка подавить независимость русского сознания, унизить его и смешать с грязью. Радио «Свобода» утверждало, что «перестройка не только должна демон­тировать то, что называется тоталитарным социализ­мом, но и изменить духовный строй русского человека, приблизить его к западному складу сознания». Должна произойти «мутация русского духа»! Нужно «русского человека выбить из традиции»… То, что с нами произошло, — это не проигранная война, а победа одной цивилизации над другой, ей чуждой, ко­торую надо истребить, превратить в духовную пусты­ню, где, как говорится, и трава не растет»[3].

Степан Филипович — коммунист, югославский партизан, народный герой Югославии

Не только наших лучших в мире видов вооружения боялись на Западе, они боялись появления нового мирового лидера, боялись утратить свою гегемонию в мире. В Сербии существует пословица «Нас и русских — 200 миллионов». Люди в мире стали гордиться своей этнической близостью к русским, и на Западе смертельно боялись, что настанет время, когда кто-то произнесет: «Нас и русских — 5 миллиардов».

«Коммунистическая идеология привлекала людей по все­му миру в 1950-е и 1960-е годы, когда она ассоциировалась с экономическим успехом и военной мощью»[4].

---

Всесильно, потому что верно?

Мир меняется, но ущербная коммунистическая идея не способна к развитию. Мы 70 лет оперировали тезисами более чем вековой давности. У нас не было серьезных разработок ни в вопросах государственного строительства, ни в геополитике, ни в экономике, ни в психологии, ни в других областях. Сейчас в это трудно поверить, но один из самых низких конкурсов был в экономические вузы.

На Западе возникла советология, во всех тонкостях изучавшая наше общество, а мы все продолжали его изучать в узких рамках марксизма-ленинизма. И в результате пришли к тому, что Ю.В. Андропов заявил: «Мы не знаем общества, в котором живем». И это было правдой, но только половиной правды. Мы-то не знали общества, в котором жили, зато очень хорошо это общество знали и постоянно изучали наши враги на Западе.

И наша экономика стала неэффективной не потому, что социалистическая экономика неэффективна в принципе, а потому, что мы все чугун выплавляли, когда весь мир начал заниматься производством компьютеров. Пролетариат же гегемон, а если собирать компьютеры, куда его девать? Тот, кто собирает компьютеры, уже вроде и не гегемон, гегемон — это тот, кто выплавляет чугун. Пришлось выбирать: или гегемон, или компьютеры. Выбрали гегемона. Чем это кончилось и для гегемона, и для компьютеров, и для идеологии, и для страны в целом, мы прекрасно знаем.

Конечно, эта картина советской действительности является несколько упрощенной, но зато она верна и наглядна. Если до Маркса экономику страны оценивали преимущественно по производству сельхозпродукции, а в начале XX века — по степени развития тяжелой промышленности, то, начиная с середины XX века, доминирующим постепенно становится показатель развития наукоемких производств. А сегодня уже говорят о новой эпохе, где главное богатство страны будет составлять производство научной технологии и информации. Вряд ли кто-нибудь станет спорить с тем, что научную технологию и информацию производит не рабочий класс.

Почему же коммунистическая идея столь догматична? Сама по себе коммунистическая идея, т.е. е  быть ни понята, ни развита. Особенно явственно это проявляется при анализе коммунистического идеала. Как можно построить общество, главный принцип которого: от каждого по способностям — каждому по потребностям? Известно, что удовлетворение одних потребностей порождает новые потребности. Общество, в котором могут быть удовлетворены все потребности, не может существовать в принципе.

К тому же не каждый будет добровольно трудиться, используя все свои способности, то есть работать «на полную катушку». Поэтому основной принцип коммунизма в высшей степени утопичен. Общество, в котором все будут получать по своим потребностям, построить невозможно, точно так же, как и общество, где все будут работать, используя   все свои способности.

Как могут отмереть деньги, государство, семья? Во все это поверить нельзя. И никто не верил. Люди шли в партию, так как она олицетворяла чистый, светлый идеал справедливости. Очень показательна в этом отношении сцена из фильма «Чапаев»: главный герой даже не знает, в каком «Интернационале» состоит Ленин. Когда же начал действовать принцип партийного отбора, при котором знание коммунистического идеала стало обязательным, мы получили коммунистов вроде Горбачева и Ельцина.

Мы думали, что если построить справедливое общество и повторять одни и те же постулаты, то мы победим. Против нас работали тысячи профессиональных психологов, социологов, политологов. Их методы борьбы постоянно оттачивались, а мы все из года в год повторяли одно и то же. И поэтому проиграли.